Выберите шрифт Arial Times New Roman
Интервал между символами (кернинг): Стандартный Средний Большой
Советский писатель и художник-график Е.И. Чарушин родился 29 октября (11 ноября) 1901 года в Вятке в семье губернского архитектора Ивана Аполлоновича Чарушина, одного из видных архитекторов Урала. По проектам Ивана Чарушина было построено более 300 зданий в Сарапуле, Ижевске, Вятке. Был он, как любой архитектор, хорошим рисовальщиком. Семья Ивана Аполлоновича Чарушина жила широко и очень дружно. В доме собирались музыканты, художники, а сам дом был наполнен необыкновенными вещами, привезёнными дядей маленького Жени из Китая, Вьетнама, Японии, с Сахалина.
Любовь к природе родители прививали сыну с детства: "Отец брал меня во все свои поездки по Кировской области. Ездили мы и днём и ночью, лесами и лугами, в пургу и осеннюю непогоду. И волки за нами гнались, и въезжали мы на токовище тетеревов, и глухарей вспугивали с вершин сосен. И восход солнца, и туманы утренние, и как лес просыпается, как птицы запевают, как колёса хрустят по белому мху, как полозья свистят на морозе - всё это я с детства полюбил и пережил".
В формировании характера мальчика огромную роль сыграла его мама, Любовь Александровна (урождённая Тихомирова). "Моя мать, - вспоминал Евгений Иванович, - садовод-любитель. Копаясь в своем садике, она делала прямо чудеса. Конечно, я принимал участие в ее работе. Вместе с ней ходил в лес собирать семена цветов, выкапывать разные растения, чтобы их "одомашнить" в своем саду, вместе с ней выкармливал уток и тетеревов, и моя мать, очень любящая все живое, передала мне эту любовь. Цыплята, поросята и индюшата, с которыми всегда было много хлопот; козы, кролики, голуби, цесарка с перебитым крылом, которое мы лечили; ближайший мой приятель - трехногий пес Бобка; война с котами, съедавшими моих крольчат, ловля певчих птиц - чижей, щеглов, свиристелей и голубей. Вот со всем этим связано мое раннее детство, к этому обращаются мои воспоминания". Он часто ездил с отцом по области, проводил время с бывалыми охотниками, лесниками, умельцами-кустарями. Будущий писатель хранил в памяти их шутки, смешные байки и народные сказки. Видел быт простых людей и впитывал в себя все своеобразие и прелесть живого народного языка.
Живой натуры для юного художника вполне хватало. Она была повсюду. "Были у нас кошки, банки с рыбками, птицы в клетках. На окнах заросли цветов - любимое дело матери. Бобка - трёхногий калека-пёс, лежал всегда на лестнице. Все об него спотыкались и бранились. Я же ласкал его и часто рассказывал ему о своих детских огорчениях. Шести лет я заболел брюшным тифом, так как решил однажды есть все то, что едят птицы, и наелся самой невообразимой гадости... В другой раз я переплыл вместе со стадом, держась за хвост коровы, широкую реку Вятку. С того лета я умею хорошо плавать. Через год из чужого ружья впервые случайно убил филина, и с тех пор я охочусь, - один, с приятелями или со взрослыми охотниками. Одиннадцати-двенадцати лет получил в подарок ружье".
Любимым чтением Жени Чарушина были книги о жизни животных. Самой любимой и дорогой книгой для него была книга А.Э. Брема "Жизнь животных". Ее он берег и перечитывал всю жизнь. "Я читал его запоем, - вспоминал Чарушин, - и никакие "Нат Пинкертоны" и "Ник Картеры" не могли сравниться с Бремом". И то, что рисовал начинающий художник все больше зверей да птиц, в этом тоже немалая доля влияния Брэма. Рисовать Чарушин начал рано. "Это было просто, по-видимому, свойственно мне, как говорить, петь, шалить или слушать сказки. Помню, как я слушал сказки с карандашом и рисовал во время рассказа". Рисовал начинающий художник "преимущественно зверей, птиц да индейцев на лошадях", бегая в чучельную мастерскую, расположенную недалеко от дома, или наблюдая свой домашний "зоопарк". В 14 лет Чарушин со своими друзьями организовал союз поэтов и художников с неуклюжим названием "Сопохуд" (Союз поэтов и художников). С юных лет Евгений желал сохранить так быстро меняющийся мир, запечатлеть увиденное. "На помощь пришло рисование... Художник во мне родился все-таки раньше, чем писатель. Нужные слова пришли позже". По собственному определению он рос "с карандашом и кистью в руках".
Окончив в 1918 году среднюю школу в Вятке, где он учился вместе с Юрием Васнецовым, Чарушин был призван в армию. Там его использовали "по специальности", и он был назначен помощником декоратора в культпросвет Политотдела штаба Красной Армии Восточного фронта. Отслужив 4 года, практически всю гражданскую войну, он лишь в 1922 году вернулся домой и решил учиться на профессионального художника. Зимой он учился в декоративных мастерских Вятского губвоенкомата, а осенью того же года поступил на живописный факультет в Петроградскую Академию художеств (ВХУТЕИН). Занимался он пять лет, с1922 по 1927 год, у А.Карева, А.Савинова, М.Матюшина, А.Рылова. Но, как он сам вспоминал впоследствии, это были "самые бесплодные для меня годы". Поиски нового слова в живописи ему были неинтересны, а академическое рисование навевало скуку; куда как занятнее было ходить в зоосад или на птичий рынок. Одеваться же молодой художник любил в то время по моде. По воспоминаниям его близкого друга Валентина Курдова, Чарушин тогда "ходил в гольфах и пёстрых чулках, носил пыжиковую шапку и пёструю, собачьего меха, короткую шубу". В 1924 году он, воспользовавшись советом Виталия Бианки, вместе с Николаем Костровым и Валентином Курдовым отправился в увлекательное путешествие на Алтай.
В 1926 году Чарушин пришёл в Детский отдел ленинградского Госиздата, которым заведовал знаменитый художник Владимир Лебедев. В те годы перед художниками ставилась задача создать принципиально новые книги для маленьких граждан советского государства, книги высокохудожественные и, в то же время, информативные и познавательные. Чарушинские рисованные звери понравились Лебедеву, и он принялся всячески поддерживать художника в его исканиях и творчестве.
К этому времени Евгений Иванович уже работал в детском журнале "Мурзилка" (с 1924 года), а позднее сотрудничал с журналами "Еж" (1928-1935) и "Чиж" (1930-1941). В 1928 году он получил от ленинградского Госиздата свой первый заказ - на оформление рассказа В.В. Бианки "Мурзук". И первая же книга с иллюстрациями Чарушина привлекла внимание не только маленьких читателей, но и знатоков книжной графики, а рисунок из этой книжки был приобретён Государственной Третьяковской галереей. В 1929 году Чарушин иллюстрировал несколько книг: "Дикие звери", "Вольные птицы", "Как мишка большим медведем стал". Уже в них проявилось незаурядное мастерство художника в передаче повадок животных. Сидящий на ветке маленький осиротевший медвежонок; нахохлившаяся ворона, собирающаяся клевать косточку; бредущие кабаны с малышами… - всё нарисовано ярко, выразительно и, в то же время, лаконично и ёмко. Создавая образ животного, художник умел выделить самые характерные его черты.
С тех пор Евгений Иванович создал множество иллюстраций к текстам Бианки, а также М.М. Пришвина, С.Я. Маршака и других известных писателей. Тогда же, по настоянию С.Я. Маршака, Чарушин попробовал сам писать небольшие рассказы для детей о жизни животных: "Преисполненный до краёв наблюдениями детства и охотничьими впечатлениями, я стал, при горячем участии и помощи Маршака, писать сам". Уже в первом его рассказе с собственным текстом - "Щур" (1930) - проявилось не только знание звериных характеров, но и хорошее чувство юмора. "Щур в клетке свистит, мурлычет Вася, Харлашка Прошку таскает за шиворот: то Харлаша Прошу, то Проша Харлашу - а я их всех рисую, я - художник". И во всех других рассказах Чарушина "всегда явно ощутима то мягкая, то озорная, то по-доброму снисходительная, то немножко ироничная улыбка". Чарушин стремился "понимать животное - понимать его движения и мимику". Передать это в иллюстрациях и словах ему помог накопленный опыт. В том, что он создавал, нет вымысла, ведь животные не делают того, что им не свойственно.
Он стал оформлять и собственные сочинения, такие как "Разные звери" (1930), "Волчишко и другие" (1931), "Никитка и его друзья" (1938), "Моя первая зоология", "Про больших и маленьких", "Про Томку", "Медвежата", "Васька", "Про сороку" и другие. Но это оказалось самым трудным делом в его жизни, так как по его собственному признанию, иллюстрировать чужие тексты ему было намного проще, чем свои собственные. В 1930-е годы он стал одним из лучших художников детской книги, дизайн которой в то время уже окончательно сложился в особое направление в искусстве. Очень тепло о рассказах начинающего автора отозвался Максим Горький. Работая в технике свободного акварельного рисунка, монохромного или цветного, легким динамичным пятном, Чарушин воссоздавал в пространстве книги (в том числе и на полях) не просто кусочки натуры, но целостную пейзажную среду, средоточиями которой представали разнообразные животные. По-своему самобытны, лексически просты и изящны его очерки в жанре рассказов о животных и популярного краеведения.
Чарушин с огромным уважением относился к своим читателям. Его радовало, что звери, которых он рисовал, нравятся не критикам и редакторам, а именно малышам: "для них не станешь сюсюкать в картинках, как это делается в других странах, не станешь рисовать пупсиков…" Рассматривая чарушинские книги, смело можно сказать, что и тексты, и иллюстрации к ним отражают единый, цельный внутренний мир их создателя. Его рассказы и рисунки строги, лаконичны, познавательны и понятны даже маленькому ребёнку. В коротких рассказах из сборника "Птенцы" (1930) о рябчатах, коростелятах, совятах Евгений Иванович мастерски выделяет самые броские, самые запоминающиеся особенности своих героев: "А вот вертишейки - хитрые птенцы! Подберётся к гнезду страшный зверь - мышь или белка, они шеи вытянут, зашипят змеёй. Всякий тут испугается".
Чарушин хорошо знал повадки и образы животных. В своих иллюстрациях он рисовал их с необычайной точностью и характерностью. Каждая иллюстрация индивидуальна, в каждой изображен персонаж с индивидуальным характером соответствующим определенной ситуации. Эту задачу он решал ответственно. "Если нет образа, так и изображать нечего", - говорил Евгений Чарушин. - "Я хочу понять животное, передать его повадку, характер движения. Меня интересует его мех. Когда ребенок хочет пощупать моего зверенка, - я рад. Мне хочется передать настроение животного, испуг, радость, сон и т.п. Все это надо наблюдать и почувствовать".
Чарушинские звери всегда очень трогательны, эмоциональны. Среда, фон в ранних его книгах едва намечены. Главное - крупным планом показать животное, при этом не только создав художественный образ, но и изобразив своего героя максимально правдиво с точки зрения биологии. Плохо нарисованных зверей Евгений Иванович терпеть не мог. Он считал, что в детской книге рисунки должны быть живыми, дышащими, и не любил Ивана Билибина, утверждая, что тот занимался не иллюстрированием, а раскрашиванием холодных, мёртвых контуров. Живописность образов чарушинских животных складывается из множества фактур, мастерски передающих перья птицы, шерсть зверя. Как справедливо заметил один из исследователей его творчества Э.Кузнецов: "Он рисует не контурно, а можно сказать, антиконтурно, необычайно искусно передавая фактуру шерсти или перьев" и "ощущение массы тела. Эта масса где-то тяжелеет, сгущается (скажем, в лапах или морде, где тело как бы выходит наружу), а где-то разрежается; эта масса сосредоточена внутри и постепенно теряет свою плотность к поверхности".
Создавать такие сложные, живописные по фактуре иллюстрации удобнее всего было в технике литографии. Она позволяла не только подолгу просиживать над рисунком, но и сразу печатать картинки в будущей книжке. Чаще всего Чарушин использовал пастельные, природные цвета. И "не признавал никаких литографских законов и правил, он темпераментно водил карандашом и тёр литографский камень тушью, царапая по нему иглой и бритвой". По многу раз он мог заклеивать на рисунке не получившиеся части или замазывать их белилами.
До войны Евгений Иванович создал около двух десятков книг: "Птенцы" (1930), "Волчишко и другие" (1931), "Облава" (1931), "Цыплячий город" (1931), "Джунгли - птичий рай" (1931), "Животные жарких стран" (1935), продолжал иллюстрировать других авторов, среди которых С.Я. Маршак, М.М. Пришвин, В.В. Бианки, А.И. Введенский. "То, что производило на меня большое впечатление в детстве, - говорил художник, - волнует и сейчас. Больше всего я люблю изображать молодых животных, трогательных в своей беспомощности и интересных, потому что в них уже угадывается взрослый зверь".
Во время войны Чарушина эвакуировали из Ленинграда на родину, в Киров (Вятку). Он рисовал плакаты для "Окон ТАСС", писал картины на партизанскую тему, оформлял спектакли в Кировском театре драмы, расписывал помещение детского сада одного из заводов и фойе дома пионеров и школьников, занимался с детьми рисованием.
В 1945 году художник вернулся в Ленинград. Помимо работы над книгами, он создал серию эстампов с изображениями животных. Ещё до войны он увлёкся скульптурой, расписывал чайные сервизы, а в послевоенные годы делал из фарфора фигурки животных и целые декоративные группы. К оформлению детских книг он попробовал подойти иначе. На его рисунках стало обозначаться пространство, появилась перспектива. Звери порой изображались более сказочными и, скорее, напоминали героев Васнецова. Менялась и техника: художник начал работать гуашью и акварелью, но не широкими мазками, а тщательно прорабатывая в рисунке мелкие детали. В том же 1945 году Е.И. Чарушин получил звание Заслуженный деятель искусств РСФСР.
К творчеству художник подходил всерьез, именно как к творчеству, а не как к забаве или просто время провождению (пусть даже полезному). "Детское сознание переполнено образами, которые зарождаются в нем непрерывно. Задача руководителя - подтолкнуть эти образы, помочь им запечатлеться на бумаге, и для этого совсем не надо быть художником. Разделенная с ребенком радость творчества, радость его находкам в рисовании, в создании образа поддерживает ребенка в процессе работы, дает ему уверенность в себе", - считал Е.И. Чарушин.
Иногда казалось, что рисование зверей для Чарушина - не тяжёлая работа, а просто-напросто неотъемлемая часть его сущности, как способность петь или дышать. В его иллюстрациях мир зверей раскрыт в ярких образах, с большой теплотой и гуманностью. У него свои приемы передачи формы, цвета и фактуры. Он стремится лаконичными средствами выразить характер каждого зверя, передать радость общения с живым. Е.И. Чарушин подробно и конкретно изучил животных, что, создавая свои рисунки, мог не думать о точности передачи формы или пропорции, так что это подразумевалось уже само собой. Каждая иллюстрация не похожа на другую, в каждой свой собственный эмоциональный образ - определенный характер в определенном состоянии.
Последней книгой Чарушина стали "Детки в клетке" С.Я. Маршака. А в 1965 году ему посмертно была присуждена золотая медаль на международной выставке детской книги в Лейпциге. На всю жизнь художник и писатель Чарушин сохранил детское мироощущение и какой-то ребяческий восторг перед красотой природы: "Я очень благодарен моим родным за моё детство, потому что все впечатления его остались для меня и сейчас наиболее сильными, интересными и замечательными. И если я сейчас художник и писатель, то только благодаря моему детству". Понимая, что именно в детстве закладывается основа мировоззрения человека, Чарушин писал: "Моя задача - дать ребёнку предельно цельный художественный образ, обогатить художественное восприятие ребёнка, открыть ему новые живописные ощущения мира".
По отзывам современников, художник был человеком страстным, эмоциональным и очень увлекающимся. "Обаятельная и талантливая натура Чарушина сказывалась во многом: он играл на скрипке, писал стихи, был актёром, вечно что-то изобретал (мы его так и прозвали "Евгеша-изобретатель"), - вспоминал Валентин Курдов. Однако "его "безделье" всегда было наполнено какой-то деятельностью, чаще всего бессмысленной и неразумной в глазах посторонних, забавой, причудой, игрой, но для него неизменно интересной и важной, требующей ума, изобретательности, ловких рук, интуиции и даже вдохновения". Мало кто знал, что у художника Чарушина было несколько патентов на изобретения. Он построил планёр и летал на нём. Ходил по воде на придуманных им самим лыжах-поплавках.
Произведения Чарушина переведены на языки народов СССР и некоторых зарубежных стран. Его иллюстрации, эстампы, фарфоровая скульптура, книги экспонировались на международных выставках в Софии, Лондоне, Париже. Его книги выходили в Англии, США, Японии, Индии, Болгарии, других странах; их общий тираж превышает шестьдесят миллионов экземпляров.
Умер Евгений Иванович Чарушин в Ленинграде 18 февраля 1965 года. Он был похоронен на Богословском кладбище.
Е.И. Чарушин - один из самых любимых детьми художников мира животных. Он был лучшим художником анималистом. Равных ему не было. Но Евгений Чарушин был и одним из тех добрых и гуманных детских писателей, которые сохранили непосредственность и свежесть детского взгляда на мир животных и детского восприятия жизни, которые сумели по-доброму и с ясной простотой донести этот взгляд до детского сознания. Искусство Евгения Чарушина, доброе, человечное, радует уже не одно поколение маленьких читателей и учит их любить волшебный мир зверей и птиц. https://xn--j1ahfl.xn--p1ai/library/biografiya_pisatelyahudozhnika_charushina_evgeniya_ivano_175801.html#:~:text=%D0%91%D0%B8%D0%BE%D0%B3%D1%80%D0%B0%D1%84%D0%B8%D1%8F%20%D0%BF%D0%B8%D1%81%D0%B0%D1%82%D0%B5%D0%BB%D1%8F%2D%D1%85%D1%83%D0%B4%D0%BE%D0%B6%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%B0%20%D0%A7%D0%B0%D1%80%D1%83%D1%88%D0%B8%D0%BD%D0%B0%20%D0%95%D0%B2%D0%B3%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F%20%D0%98%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87%D0%B0.,%D0%BA%D0%B0%D0%BA%20%D0%BB%D1%8E%D0%B1%D0%BE%D0%B9%20%D0%B0%D1%80%D1%85%D0%B8%D1%82%D0%B5%D0%BA%D1%82%D0%BE%D1%80%2C%20%D1%85%D0%BE%D1%80%D0%BE%D1%88%D0%B8%D0%BC%20%D1%80%D0%B8%D1%81%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D1%89%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BC